Так пленник бедный мой уныло,
Хоть сам под бременем оков,
Смотрел на гибель казаков.
Когда ж полночное светило
Восходит, близ забора он
Лежит в ауле — тихий сон
Лишь редко очи закрывает.
С товарищами — вспоминает
О милой той
родной стране;
Грустит; но больше чем оне…
Оставив там залог прелестный,
Свободу, счастье, что любил;
Пустился он в край неизвестный,
И… всё в краю том погубил.
Нас будут десятки, сотни, тысячи, и только тогда, когда на всем земном шаре не будет ни одного льва в заключении, только тогда возвращусь я в
родные страны, освобожденный и освободитель, с радостью в сердце, как подобает царю-победителю, возвращающемуся в свое отечество во главе освобожденного народа.
Так пленник мой с
родной страноюПочти навек: прости сказал!
Терзался прошлою мечтою,
Ее места воспоминал:
Где он провел златую младость,
Где испытал и жизни сладость,
Где много милого любил,
Где знал веселье и страданьи,
Где он, несчастный, погубил
Святые сердца упованьи… //....................
Неточные совпадения
Так кончилась моя дружба с первым человеком из бесконечного ряда чужих людей в
родной своей
стране, — лучших людей ее…
Знаете ли вы, до каких слез и сжатия сердца мучают и волнуют нас судьбы этой дорогой и
родной нам
страны, как пугают нас эти мрачные тучи, все более и более заволакивающие ее небосклон?
Может быть, это был тоже человек без языка, какой-нибудь бедняга-итальянец, один из тех, что идут сюда целыми стадами из своей благословенной
страны, бедные, темные, как и наши, и с такой же тоской о покинутой родине, о
родной беде, под
родным небом…
Вечером того же дня старик был счастлив необыкновенно. Он радовался, что ему опять удалось сделать доброе дело в пользу
страны, которую он привык в душе считать
родною, и, в ознаменование этой радости, ел необыкновенно много. С своей стороны, Анна Ивановна не могла не заметить этого чрезвычайного аппетита, и хотя не была скупа от природы, но сказала...
Сквозь туман
Вихрь промчался к северу
родному —
Сам господь из половецких
странКнязю путь указывает к дому.
Она печальна; но другой
Я не слыхал в
стране родной.
Так, если человек, совсем не имеющий понятия о чужих
странах, отправится в них путешествовать, то получит пользу даже и тогда, если эти
страны не покажут ему ничего особенно хорошего: по крайней мере чрез сравнение он научится лучше ценить свое
родное, близкое к нему, и правильнее им будет пользоваться.
Недавно юная Мария
Узрела небеса чужие;
Недавно милою красой
Она цвела в
стране родной.
Седой отец гордился ею
И звал отрадою своею.
И было ль то привет
стране родной,
Названье ли оставленного друга,
Или тоска по жизни молодой,
Иль просто крик последнего недуга —
Как разгадать? Что может в час такой
Наполнить сердце, жившее так много
И так недолго с смутною тревогой?
Один лишь друг умел тебя понять
И ныне может, должен рассказать
Твои мечты, дела и приключенья —
Глупцам в забаву, мудрым в поученье.
Кто не сенатор,
Не сочинитель, не герой,
Не предводитель, не плантатор,
Кто гражданин
страны родной?
Была между растениями одна пальма, выше всех и красивее всех. Директор, сидевший в будочке, называл ее полаты-ни Attalea. Но это имя не было ее
родным именем: его придумали ботаники.
Родного имени ботаники не знали, и оно не было написано сажей на белой дощечке, прибитой к стволу пальмы. Раз пришел в ботанический сад приезжий из той жаркой
страны, где выросла пальма; когда он увидел ее, то улыбнулся, потому что она напомнила ему родину.
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в
стране далекой?
Что кинул он в краю
родном?..
И сидели, в длинном строе,
Грустно-бледная семья —
Жены, девы падшей Трои,
Голося и слезы лья,
В горе общем и великом
Плача о себе самих,
И с победным, буйным кликом
Дико вопль сливался их…
«Ждет нас горькая неволя
Там, вдали, в
стране чужой.
Ты прости, наш край
родной!
Как завидна мертвых доля...
Кроме французских солдат, одетых в темно-синие куртки и белые широкие, стянутые у ног штаны и в анамских шляпах на головах, тут были темнокожие тагалы в пестрых, светло-синих рубахах и таких же штанах, с несколько выкаченными глазами и толстыми губами, добродушные на вид люди, молчаливо покуривавшие сигары и с недоумением поглядывающие на берега чужой
страны, куда их, неизвестно почему, перевезли вдруг с
родного острова и теперь везут для усмирения таких же туземцев, как и они сами.
— Нехороший совет даете мне, сестры. Раз я стала королевой этой
страны, то народ, который здесь живет, мне больше не чужой. Нет, он стал мне близким,
родным, я обязана печься о нем, а теперь я, прежде всего, должна узнать, что стряслось, какая беда великая в моем королевстве приключилась, кто тут прав, кто виноват.
Певец
Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы
родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки,
Что вашу прелесть заменит?
О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя?
«Спит иль нет моя Людмила?
Помнит друга иль забыла?
Весела иль слезы льет?
Встань, жених тебя зовет». —
«Ты ль? Откуда в час полночи?
Ах! едва прискорбны очи
Не потухнули от слез.
Знать, тронулся царь небес
Бедной девицы тоскою?
Точно ль милый предо мною?
Где же был? Какой судьбой
Ты опять в
стране родной...
Наш Витгенштеин, вождь герой,
Петрополя спаситель,
Хвала!.. Он щит
стране родной,
Он хищных истребитель.
О сколь величественный вид,
Когда перед рядами,
Один, склонясь на твёрдый щит,
Он грозными очами
Блюдёт противников полки,
Им гибель устрояет
И вдруг… движением руки
Их сонмы рассыпает.